ИЗ ИСТОРИИ БЕЛОКУРИХИ
Дел было опять невпроворот, и все в большинстве своем мелкие, склочные, которые налипали как болотная грязь на сапоги, и не было им ни конца ни края. А тут еще этот дурацкий звонок из райотдела со Смоленского: старший оперуполномоченный уголовного розыска Акимкин позвонил и велел срочно предупредить председателя рабкоопа о том, что к ним едет ревизор. Так мало того, еще Нардову нужно было лично проконтролировать, как подготовились к этому продавцы магазинов.
На чёрта нужно было это участковому уполномоченному, Нардов не знал да и знать не хотел: своих дел хватало. Но Акимкин так настойчиво требовал по телефону это сделать и во все время телефонного разговора несколько раз настойчиво повторял: "Ну ты хоть понял меня? Смотри не подкачай!" Под конец разговора он удовлетворенно сказал: "Ну, я вижу, ты наконец-то стал вникать в службу. Ну, бывай здоров, не кашляй!"
Это у него всегда была в конце любого разговора такая присказка, особенно с младшими по положению. Эдуард на это уже не обращал внимания, тем более, что Акимкина он не уважал: пьяница, бабник и вообще трепло. Единственное, что было его неоспоримым достоинством - это исключительное обладание блатным жаргоном, которым он манипулировал, как мушкетер шпагой. Набор словечек типа: "перо" - нож, "банка" - табуретка, "стукач" - доносчик, так и сыпало с него, как из "рога изобилия" и, на первый взгляд, когда он не был одет в форму, а он её почти никогда не носил, его можно было свободно принять за обычного дешёвого "урку".
Председателя рабкоопа Тимофеева Нардов уже не застал на его рабочем месте и поэтому позвонил главному бухгалтеру рабкоопа Тырышкиной Евдокии Ивановне, чем наделал немало переполоха, так как она, ещё не положив трубку, заорала на всю контору: "Девки! Не расходиться: к нам едут ревизоры!"
Нардов позавидовал магическому слову "Ревизор". Вот если бы был такой же резонанс от слова "участковый оперуполномоченный". А то обычно даже его появление не производило никакого эффекта, а иногда даже и предлагали выпить. Он, правда, пока ещё не пил, а вернее, выпивал всего четыре раза в году: на Новый год, 1 мая, 7 ноября и в День Красной Армии, и водку переносил плохо.
До него на том месте работал участковым Касьянов, бывший дембель из стройбата. Но сильно бражничал, гонялся с пистолетом за своей женой, за что его и выгнали из милиции, и после него авторитет участкового в поселке был явно "подмочен", что Нардов и ощущал и на собственной "шкуре".
В течение дня мимоходом Эдуард с этой целью забегал в несколько магазинов, и все они оказывались на крючке: продавцы чего-то шарили по полкам, в подсобках, вели какие-то записи, в общем чувствовался переполох, и у него распирало в грудь от удовольствия, что он имеет хоть какое-то, но прямое отношение к этому переполоху. Даже встретившийся ему у гастронома Долматов Иван пожаловался ему, что в четвёртый магазин приходит взять курева, а они все на "клюшках": "То ли товар привезли, то ли ревизию ждут - чего это их так залихорадило?" - ломал он голову. Иван открыто недолюбливал продавцов, считал их всех жуликами. Они ему соответственно платили взаимностью, и поэтому ради пачки сигарет магазин ему никто не открывал. По большому секрету Нардов ему сказал про ревизию, на что Иван от удовольствия запотирал руки и попросил сказать ему обязательно, когда будет ревизия в магазине, что на курорте. А то там продавцы до того обнаглели, что даже перестали клиентам мелкую сдачу сдавать.
За весь день председателя рабкоопа Нардов так и не встретил. Тот как челнок мотался по базам, магазинам и гаражам. Правда председатель поссовета Максим Андреевич Иванов говорил, что Тимофеев забегал к Нардову в его отсутствие и всё "ломал себе голову" почему о ревизии сообщила милиция, а не с райпотребсоюза и чувствовал во всём этом какой-то подвох.
Василий Данилович Тимофеев был старый "лягаш". Он раньше тут же работал участковым уполномоченным, но за интимную связь с молодой продавщицей Таськой, которую блестяще разоблачила его жена Татьяна, был с "треском" уволен из милиции, но как грамотный, тем более уже имеющий "прямое отношение" к потребительской кооперации за неимением лучшего руководством райпотребсоюза с благословения райкома партии был назначен на давно пустующую должность председателя Белокурихинского рабкоопа, с обязанностями которого справлялся с не меньшим, а даже с большим успехом, чем с молодой "уже женой" Таськой.
Уже поздно вечером с чувством исполненного долга Эдуард в последний раз вспомнил о ревизии и в постели подумал о магическом значении слова "Ревизор".
На следующий день Нардов на работу пришел рано. Нужно было составить отчёт о проделанной работе за месяц и к обеду приехать в отдел с отчётом на совещание участковых уполномоченных и оперативного состава. Вообще-то отчёты составлялись по кварталам, но так как он работал всего лишь полгода и был ещё под контролем у "недремлющего ока" начальства, то он пока ещё отчитывался ежемесячно, а "высокое начальство" старалось его натаскивать на работе, сидя в кресле, а не выезжать к нему на участок.
Отчёт получился умопомрачительный. Раскрываемость желала быть много лучше, мягко выражаясь, а грубо выражаясь - ни к чёрту. Проклятые куры, гуси, утки да другая мелкая живность исчезала из своих хлевов, как вода из корзин, и ни что-то воров не держало.
Тут объявилась новая напасть - стали исчезать велосипеды, и ни откуда-нибудь, а от магазинов, контор, в общем с тех мест, где их оставляли без присмотра незадачливые хозяева. На этот день Нардов умудрился зарегистрировать аж 21 угон велосипедов и одного мотоцикла "Кашка". Последний месяц он бился над дилеммой, как доказать начальнику, что всё это нужно регистрировать, а иначе раскрывать эти кражи ни кто не будет. В данной ситуации участковый всегда оказывался крайним. Незарегистрированные преступления всегда автоматически сваливались на совесть участкового, так как уголовный розыск ими фактически уже не занимался. А потерпевших не интересовало, кто будет искать их пропажу. Им нужен был только результат. Так что предстоящая поездка сулила "виновнику" торжественно очередную головоломку с перспективой последующего увольнения.
В начале девятого часа, когда Эдуард, запаковав отчёт в планшетку, собрался идти в центр посёлка ловить "попутку", чтобы уехать в райцентр, к нему в кабинет буквально "влетела" продавщица магазина с улицы Алтайской тётя Тася Пупкова. "Эдик, миленький! - завопила она с порога, - Магазин то обокрали!"
Этого только на сей момент ему и не хватало.
И вдруг Нардова осенило - почему именно Акимкин звонил о "Ревизоре" и кому и как нужно было готовиться к его приезду.
Уставившись широко открытыми глазами на продавщицу, он с трудом выдавил из себя: - "Ревизор приехал..."
"Какой ревизор?" - опешила Пупкова.
"Ночной, тётя Тася, ночной Ревизор!"
ГУТОРОВ Эдуард Филиппович
Работник МВД РФ, 1964 год
